ЕМУ БЫЛО ВСЕГО 31

11.01.2003
В ночь с пятницы на субботу у подъезда своего дома был убит Юрий Тишков. На теле бывшего форварда столичных «Торпедо» и «Динамо» обнаружено три десятка ножевых ранений.

Если убивают таких, как Тишков, не находится слов ни для времени, в которое мы живем, ни для футбола, в который мы играем. От отчаяния и боли хочется исчезнуть, сгинуть, родиться в другой цивилизации. Стыдно и страшно за мир, в котором от чьей-то руки мог умереть светлый человек, который никогда и никому не желал зла. Даже тому, кто 5 июля 93-го в кубковом матче в Коломне одним страшным движением вывернул наизнанку его лодыжку и в 22 года погубил чудесный футбольный дар.

Роковая, какая-то дьявольская цепочка судьбы. Если бы он до последнего не надеялся стать прежним неудержимым форвардом, то не перешел бы из «Динамо» в «Рубин». И тогда бы в Казани его не обманули с деньгами. И он не захотел бы закончить юридический институт, чтобы помогать другим игрокам отстаивать свои права. И не прошел бы от районного суда Казани до Верховного суда России, в конце концов все-таки заставив «Рубин» законным путем вернуть нешуточный долг. И не решил бы стать футбольным агентом, поверив на собственном примере, что в этой стране все-таки может восторжествовать закон.

Юра надеялся, что имя, заработанное в футболе, даст ему гарантию безопасности в этом тревожном деле, вокруг которого крутятся большие деньги...

Тишкова невозможно было не любить. Детей не обмануть и достаточно одного взгляда на восторженные улыбки зиловской малышни, облепившей Юрия Ивановича на фото двухлетней давности для «СЭ», чтобы понять, как они боготворили своего первого тренера. Когда он уходил из школы, навзрыд плакали не только ребята, но и их родители.

В нем души не чаяли журналисты: с юных лет самый короткий разговор с этим футболистом-интеллигентом мгновенно захватывал и мог растянуться на часы. Да и в свои ряды довольно замкнутая каста моих коллег приняла Тишкова с распростертыми объятиями: до сих пор перед глазами стоит трогательное «посвящение в журналисты», которое ему устроили на берегу Волги в Самаре летом 2001-го, во время первого выезда в качестве телекомментатора. Когда две недели назад ему вручили «Стрельца» как комментатору года, не нашлось ни одного завистника, начавшего бы по этому поводу злословить. Как не умел злословить и он сам.

Перед ним благоговели молодые игроки: недаром, едва он успел получить лицензию футбольного агента, к нему потянулись самые одаренные - Пименов, Аршавин, Смирнов. В самых сложных ситуациях он отстаивал их права, и, главное, делал это по закону.

У него были бесконечно преданные друзья, для которых не существует границ и расстояний. В субботу вечером, менее чем через сутки после страшного известия, я позвонил в далекий Канзас-Сити Игорю Симутенкову. И его жена рассказала, что бывший динамовец, едва узнав о трагедии, из своей заокеанской глуши тут же бросился в аэропорт.

За свои без малого 32 он успел сделать столько, сколько другие не смогли бы, прожив втрое больше. В первой жизни помимо футбола были серьезная учеба и страсть к авиации. Юра учился в экспериментальной физико-математической школе при Академии наук, и учился хорошо - годами позже журналисты, узнав об этом, даже сочинили легенду, что он закончил эту школу с серебряной медалью. «Из-за этого в 98-м на встрече выпускников на меня косо посматривали, - улыбался как-то Тишков. - На самом-то деле медали не было». Зато была мечта стать летчиком, из-за которой Юра всерьез собирался бросать футбол и уехать из Москвы в училище: либо в казахский Актюбинск, либо в украинский Кировоград. Вадим Никонов, тогда тренер торпедовского дубля, насилу отговорил - но до конца жизни Юра мечтательно засматривался на каждый взлетевший самолет и мог с ходу дать ему исчерпывающую характеристику.

Молодому читателю, который не помнит Тишкова-игрока, многое скажет сравнение: в большой футбол он ворвался с не меньшей стремительностью, чем Дмитрий Сычев. Лишь во втором круге чемпионата Союза-90 19-летний парень начал регулярно выходить на поле, а осенью в Кубке УЕФА лихого форварда уже не могли остановить ни «Севилья» с Иваном Саморано, ни «Монако» с Джорджем Веа. Шесть его голов в том турнире - по сей день снайперский рекорд России для одного розыгрыша еврокубка. Было бы и больше, не получи он ранней весной травму в контрольном матче: «Брондбю» торпедовцы без него так и не прошли. Мне, кстати, почему-то кажется, что если бы Сычев попал в руки Тишкова, мальчишка из Омска никогда бы не превратился во всеобщую головную боль.

А мальчишка из Москвы осенью 91-го забил победный гол со штрафного «Спартаку» в предпоследнем туре - и к «Торпедо» пришли бронзовые медали последнего союзного первенства. Годом позже, после очередной травмы, - гол «Реалу» в матче Кубка УЕФА. Потом были смотрины в «Шеффилд Уэнсдей», не обернувшиеся контрактом только из-за недостаточного количества игр за сборную. Эх, если бы обернулись...

Начало 93-го - переход из измельчавшего «Торпедо» в «Динамо». После продажи Колыванова в «Фоджу» и победы над «Торино» у бело-голубых наладились связи в Италии, и «Динамо» должно было стать для Тишкова трамплином для летнего перехода в «Аталанту»: с президентом итальянского клуба договоренность уже была достигнута. Такая вот, кстати, деталь: после сезона-92 у Тишкова закончился с «Торпедо» контракт, но, учитывая тяжелое финансовое положение родного клуба, он его продлил. И «Динамо» брало уже не свободного агента, а игрока, за которого нужно платить.

А потом, когда поездка в Бергамо была уже делом нескольких недель, случилась трагедия в Коломне. Глядя на сломанную ногу Тишкова, Евгений Смертин схватился за голову и упал на колени. Игорь Добровольский - заплакал и, потрясенный, попросил замену.

Знаменитый хирург Сергей Миронов в ЦИТО после операции скажет: «Все, Юра, надо заканчивать, бери учебники в руки». Шесть лет он все же еще будет бороться за свою первую жизнь. Игровую. Но когда уйдет из нее, выяснится, что и во второй он не менее одарен. Как и голы на футбольном поле, все выходило у него красиво и радостно. За какое новое дело он ни брался, везде ему хватало и интеллекта, и терпения, и воспитания.

Многое удалось ему за каких-то четыре послефутбольных года, которые были отведены судьбой. Комок подкатывает к горлу, когда думаешь, сколько этот человек с морем таланта, обаяния и доброты не успел сделать.

Пусть земля тебе будет пухом, Юра Тишков.

Игорь Рабинер
«Спорт-Экспресс», 2003, январь