ПАМЯТИ МАСТЕРА.СЛОВО ПРОЩАНИЯ.

Земля слухом полнится, и то, что болезнь Эдуарда Стрельцова неизлечима и, несмотря на все старания врачей «ракового корпуса», развивается стремительно, стало известно в начале года. И все же верилось в лучшее: «Самоизлечился же Солженицын!». Люди футбольной игры не только мужественны, но в большинстве своем и суеверны. Так что когда прозвучавшее на Центральном стадионе «Динамо» по радио сообщение о смерти Стрельцова было на следующий день опровергнуто в «Советском спорте», многие подумали: «Значит, будет жить».
Старуха с косой не посчиталась с приметой, и вот, вслед за Львом Яшиным, оставил этот мир, чтобы жить теперь только в легендах,
Эдуард Стрельцов, Эдуард Анатольевич, Эдик!
И тут хочется сказать несколько слов не о футболе, а про то, о чем знали многие и о чем на протяжении нескольких десятилетий даже не заикалась пресса. Ибо в том, что Стрельцова не стало так рано, есть, быть может, и ваша общая тяжелая вина, вина всего общества. Ведь то, в чем его обвиняли, была, по убеждению очень многих, несправедливость. Стрельцов в свои двадцать лет, хотя «народный» суд влепил ему тюремных двенадцать (на минувшей неделе в газетах можно было прочесть, что процесс над Стрельцовым был «неоднозначным»), по мнению целого ряда хорошо знавших все обстоятельства лиц, был вовсе не виновен в том, в чем на закрытом от публики заседании обвинял его прокурор.
Пять лет — самых ценных, золотых для футболиста — провел Стрельцов в лагере в качестве зэка, Либо то, что, вопреки всему, судьба сохранила Стрельцова для большого футбола, нельзя не рассматривать как чудо.
О Стрельцове - игроке написано так много, что один лишь перечень публикаций наверняка составит пухлый том. Что можно сегодня сказать о нем, чего бы не знали специалисты и любители футбола? Остановимся поэтому только на одном обстоятельстве спортивной биографии Стрельцова, которое способно по-особому высветить его жизнь и судьбу.
После лагеря Стрельцов неумолимо набирал вес. Бороться с этим было почти невозможно: тюремная жизнь нарушила обмен веществ, который в гармоничном организме футбольного игрока всегда очень тонко сбалансирован. Тяжесть веса давила на своды обеих стоп, в конце концов начало прогрессировать плоскостопие. Боль в стопах не позволяла Стрельцову полноценно тренироваться. Рецензенты матчей, восхищаясь чередованием замечательных рывков с «тактической неторопливостью» Стрельцова, усматривали в последней особую «стратегическую» мудрость». А то была медлительность вынужденная, необходимая для того, чтобы перетерпеть страшную боль! Стрельцов как бы повторял тут судьбу Всеволода Боброва, которого точно так же сдерживали ноги, искалеченные злыми ударами в штрафной.
Стрельцов «ранний» и Стрельцов «поздний» — два разных, но равновеликих игрока, и один характер — безропотного и неукротимого бойца, всегда нацеленного на ворота. Мир праху твоему, дорогой Эдик!

Сотрудники редакции «Футбола».